— Ой, мама, только не заводись. — Глаза Вайолет мгновенно наполнились слезами.
— Погляди, до чего ты ее довела! — обвиняюще вскричала Сара.
Джина набрала в грудь побольше воздуха.
— Сара, довольно. С меня хватит, — произнесла она, стараясь, чтобы голос звучал ровно. — У меня и без твоих нападок сейчас очень тяжелый период в жизни.
— На жалость напрашиваешься? — оскорбительно скривилась Сара.
— Скорее, на понимание, — ответила девушка.
— Думаешь, ты особенная? Думаешь, никто никогда еще так не страдал? — презрительно поглядела на нее мачеха. — Между нами говоря, мне тоже пришлось в жизни много с чем смириться и много чего пережить.
— Но у тебя никогда не было таланта, как у Джины! — внезапно выпалила Вайолет. — А она ведь не ноет и не жалуется.
Даже под густым слоем румян было видно, как мучительно побледнело лицо Сары. Она воззрилась на мятежную дочь так, будто не верила собственным ушам.
— Прости, Вай, не ты ли сама постоянно жалуешься на Джину?
Ответная реакция Вайолет оказалась еще более неожиданной.
— Может, я просто ревную. Я бы все на свете отдала за то, чтобы купаться в славе. И быть такой хорошенькой, как Джина. Чтобы видеть, как теплеют папины глаза при виде меня. Чувствовать, что он мною гордится. Я бы все на свете отдала за то, чтобы быть папиной милой девочкой. Ах, черт возьми…
Не в силах продолжать, Вайолет разразилась рыданиями и хотела выбежать из комнаты, но Сара схватила ее за руку.
— Дорогая, ну что ты говоришь! Папа тебя просто обожает.
— Черта лысого он меня обожает, мама! Рядом с Джиной я выгляжу просто жалко. Ошибкой природы. Я даже не смогла поступить в университет. Папа был очень разочарован.
— Вай, не надо. Пожалуйста, не надо. — Джина сама чуть не плакала. — Как будто на этом университете свет клином сошелся! Ты найдешь себе занятие по душе.
— Какое, скажи на милость? — Вайолет снова кричала: — Я ни на что не гожусь! Я тупица! И все это знают!
— Ты ведь даже не пробовала себя найти, — возразила Джина. — А тебе надо попробовать, Вай. У тебя великолепный художественный вкус. Вспомни, какие наряды ты шила и себе, и своим куклам с самого детства. Почему бы тебе не стать модельером?
— Модельером? — Сара так и взвилась, хотя не могла отрицать, что у дочери и впрямь явные склонности к этому занятию. — Что за вздор! Ну да, Вай может сшить прекрасное платье, хотя, на мой взгляд, вкус у нее довольно экстравагантен, но я не хочу, чтобы моя дочь потратила жизнь на то, чтобы обшивать чужих людей.
— Сначала ей еще надо выучиться.
Вайолет, напротив, пришла в восторг.
— Конечно! Почему бы и нет?
— Да упаси Бог! — продолжала возмущаться Сара. — Твой отец — богатый человек, Вай. Уж коли на то пошло, тебе вообще нет никакой необходимости работать. Можешь помогать мне.
— Как? День-деньской возить тебя по магазинам и светским приемам? — Вайолет впервые за последнее время тепло улыбнулась Джине. — Думаешь, из меня выйдет модельер?
— Ну разумеется, — поспешила заверить та. — Я просто удивляюсь, как ты не подумала об этом раньше.
— Джина, — в голосе Сары появились истерически беспомощные нотки, — не забивай Вай голову всякими дурацкими идеями!
— Очень даже заманчивыми идеями, — вставила Вайолет подозрительно спокойным тоном.
Сара гневно тряхнула головой и, чуть не сжимая кулаки, повернулась к падчерице.
— Ну вот что, моя милая. Я хочу, чтобы ты покинула этот дом. Меня не волнует, куда ты направишься и как именно объяснишь отцу свой отъезд. Ты уже достаточно долго портишь мне жизнь — пора положить этому конец!
Даже Вайолет испуганно отшатнулась от нее.
— Мама! Ты что?
— Ничего-ничего, все в порядке. — Джина ободряюще подмигнула сестре. — Так и в самом деле будет гораздо лучше.
— Но нельзя же позволять выгонять себя из дому! — возразила Вайолет. — Это же просто ужасно!
— А ты, Вай, не лезь, куда не просят! — прикрикнула на дочь Сара. — Думаешь, раз уж Джина нашла тебе профессию, так у вас уже все наладилось? Вспомни, сколько лет вы друг друга терпеть не можете. Ты ведь мечтаешь, чтобы отец проявлял к тебе больше внимания? Если Джина уедет, так оно и будет.
— Ну, возможно… — Вай была в полном смятении.
— Значит, решено. — Джина говорила твердым голосом. — Я поговорю с папой, а потом подыщу себе жилье.
— Уверена, так ты скорее найдешь свое счастье, Джина, — произнесла Сара более мягким тоном, хотя глаза ее победно сверкали. — Ты ведь должна понимать, что я искренне пыталась…
Договорить она не успела — в дверь позвонили. Она обернулась, мгновенно приобретая обычный невозмутимо-светский вид.
— Должно быть, это моя портниха. Пойдем, Вай. Джине есть о чем подумать.
Оставшись в одиночестве, девушка без сил опустилась на кровать. На глаза ей навернулись обжигающие слезы, но она сердито смахнула их. Хватит! Довольно она плакала в подушку, отныне ее до слез больше не доведут. Ей и вправду есть о чем подумать.
Однако подумать она ни о чем не успела. Буквально через несколько секунд в комнату снова влетела Вайолет. Вид у сестры был крайне изумленный, но приятно изумленный.
— Джина, к тебе пришли! Мужчина. Такой красавец! Ну ты даешь!
— О чем ты? Кто пришел?
— Говорит, его зовут Джейкоб Стенли. А голос, голос-то какой! Прямо бархатный.
— Ты шутишь? — Но Джина знала, что нет.
— Мама предложила ему чаю, а он отказался. Они сейчас в гостиной. Маме он, кажется, очень понравился. Она любит такой тип мужчин.