Свободный мужчина - Страница 46

— Смотрите, я начинаю к этому привыкать, Джейкоб Стенли, — задыхаясь пробормотала Джина. — Берегитесь.

— А может, мне именно того и надо: чтобы вы привыкли и уже не могли без меня обходиться?

Войдя со своей почти невесомой ношей в ванную, Джейкоб сначала прикрыл за собой дверь, а потом уже включил свет и бережно усадил девушку на табурет.

— Ну-ка, давайте посмотрим вашу ногу. — Прикосновение его пальцев к босой ступне было легким и невероятно чувственным. — Вот что бывает, когда ходишь босиком. Черт возьми, сильно порезали! Вы не замерзли? — Джейкоб рискнул наконец поднять на нее глаза, в которых полыхала страсть.

— Шутите? Да от меня пар валит. — Джина тихонько рассмеялась и потянулась за полотенцем, чтобы вытереть лицо. — Кроме того, вы еще мокрее меня.

Намокшие волосы Джейкоба светлыми прядями спадали на лоб, от дождя завиваясь сильнее обычного. Воротник и две верхние пуговицы рубашки были расстегнуты, обнажая могучую шею и треугольник широкой груди, покрытой золотистыми курчавыми волосками. Джина сам не знала, что с ней делается, — казалось, пульсирует болью не только порезанная нога, все тело трепещет от неизвестной доселе сладкой муки. Они вдвоем, здесь, в этой тихой комнате.

— Вот что получается, когда занимаешься любовью под дождем, — сказал Джейкоб, подходя к стенному шкафчику, где хранилась аптечка. Вернувшись с ватой, бинтом и йодом, он снова склонился над порезом. — Какие у вас красивые ножки.

— Я слышу это с тех пор, как мне исполнилось два дня, — улыбнулась Джина.

— Счастливица!

— Неужели вы сами верите своим словам? — Она заглянула ему в глаза, свет которых заставлял ее сердце биться чаще и порывистее.

— Верю, — ответил он так, точно для него это было безмерно важно. — Знаете, Джина, я умею заглядывать в будущее и вижу: у вас все будет хорошо.

— Вы верите в предначертание? — негромко спросила она.

— Верю. — Джейкоб не шутил. — Моим родителям было предначертано погибнуть в катастрофе. Мне было предначертано жениться на Телме, а потом развестись с ней. Тетя постоянно твердит, что мне суждено снова вступить в брак, на сей раз удачно. С женщиной, которая сумеет околдовать меня с первого же мгновения, с первого взгляда.

Взгляни на меня, взгляни, молча молила Джина. Я отдала тебе мое сердце. И не могу взять назад.

— А вы знаете, как ее зовут? — спросила она так тихо, что сама едва услышала свои слова.

— Марианна, — наобум сказал Джейкоб, улыбаясь дразнящей улыбкой.

— Правда? — Она впилась глазами в его лицо, пытаясь понять, шутит он или говорит серьезно.

— Мы уже не сможем остановиться, Джина, вы сами это знаете.

Голова у него шла кругом от близости этого прелестного полуодетого создания. Потемневшие от дождя волосы ложились тяжелыми волнами на спину девушки, кончики их уже начали высыхать и пушиться золотым облачком. Длинные стройные ноги были обнажены до колен. Джина выглядела невероятно, умопомрачительно сексуальной и в то же время очень юной и невинной.

— У вас был любовник? — услышал он собственный напряженный голос.

Джина закрыла глаза, боясь, как бы Джейкоб не прочел в них, насколько безумно, безоглядно и безнадежно она его любит.

— Нет, — честно ответила она и подумала: а я-то полагала, что знаю, что такое любовь. Как же я ошибалась! Она открыла глаза и поглядела на Джейкоба. — Зачем вы терзаете мое сердце?

— Правда?

Он сам не заметил, как его рука легла на грудь девушки, начала нежно ласкать ее, все ниже опуская вырез ночной рубашки. Какая шелковистая, соблазнительная, теплая кожа!

— Джина, что я делаю? — простонал Джейкоб, чувствуя, что разрывается надвое.

Последовать гласу благоразумия, отпустить ее, дать ей вернуться в нетронутую девственную постель? Но это же невозможно, решительно невозможно! Она сводила его с ума, искушала, являла собой воплощение соблазна — голова запрокинута, шея выгнута, глаза прикрыты в сладостной неге, что дарят ей его прикосновения, руки судорожно вцепились ему в плечи.

— Как ты прекрасна! — восхищенно прошептал он, покрывая бесчисленными поцелуями ее веки, губы, тонкую трогательную шею, восхитительные выпуклости груди.

Когда губы Джейкоба сомкнулись на затвердевшем соске, девушка слабо вскрикнула, а тело ее затрепетало от наслаждения. В последнем усилии сдержаться, не перейти ту невидимую грань, за которой возврат уже невозможен, он поднял голову, но Джина не дала ему отстраниться. Она испытывала упоительное ощущение блаженства, столь сильного, что оно граничило с невыносимой болью.

— Я не могу остановиться, — простонал Джейкоб, сжимая возлюбленную в объятиях. — Не могу. Останови меня!

Это был вопль отчаяния. Возбуждение его дошло до предела. Джина должна, должна была остановить его. Еще миг — и будет поздно.

Казалось, прошла вечность, прежде чем девушка обрела силы ответить ему. Стань его, отдайся ему! — твердило все в ней. Джина всем телом льнула к возлюбленному, он прижимал ладонями ее бедра, длинные сильные пальцы скользили по ним, и в такт этим движением Джина содрогалась от блаженства.

— Прости прости… — Ноги отказывались повиноваться, но она каким-то чудом умудрилась высвободиться и, тяжело дыша, привалилась к двери.

— О Боже, да тебе-то за что извиняться, — прорычал он сквозь стиснутые зубы. — Это я вел себя, как дикарь.

Джейкоб нервно провел рукой по волосам.

— Я сама предложила себя тебе, — ответила Джина, упорно желая взять на себя долю ответственности за обоюдный взрыв страсти.